Мы из Конторы - Страница 37


К оглавлению

37

— Дядь, а дядь, а скажи, у тебя автомат всамделишный? А граната есть?

А дай подержать!

А стрельни, дядь! Ну стрельни хоть разок!.. Или патрончик подари!

— Кыш, мелюзга! А ну — пошли отсюда! — станут огрызаться милиционеры, строя страшные рожи и отводя от детских ручонок оружие. Вместо того чтобы направлять его на цель.

— Пошли отсюда, я сказал!

— Чего на пацанов орешь?! — обязательно выступит кто-нибудь из толпы. — Чего они тебе — мешают, что ли? Пусть стоят, коли охота.

И тут уж бойцам станет не до преступников, а до наседающей пацанвы и толпы, которая станет развлекаться, задирая их.

И ничего тут не поделать! Только если в нарушение закона дать пацаненкам пенделя или отвесить леща, а толпе расквасить пару рож — только тогда они и разойдутся.

Ну нет у русских уважения к параграфам.

У немцев — есть.

— Отойдите на десять шагов! — командует полицейский.

И все дружно шагают назад. Ровнехонько на десять шагов. И глядят оттуда на саперов, что вылезли из своего грузовика. Вид у которых самый боевой.

Саперы облачились в особые, способные выдержать взрыв бронекостюмы, взяли в руки специальные, не пробиваемые осколками щиты и никуда не пошли, пустив впереди себя телеуправляемого робота.

Робот вскарабкался по лестнице, подполз к коробке и вытянув щуп, осмотрел-«обнюхал» ее со всех сторон.

Коробка как коробка. С ленточкой…

Присутствия взрывчатых веществ в ней робот не обнаружил, но все равно было принято решение расстрелять коробку с помощью водометной пушки.

Ударившая с огромной силой в «бомбу» струя разметала оболочку коробки и ее содержимое в мелкие клочки и в разные стороны, нанеся подъезду непоправимый, который даже не понять, с кого взыскать, урон.

В коробке был — торт.

Всего лишь торт.

Просто торт.

Кремовый. С розочками.

И не было никакой бомбы.

Или хоть пистолета.

Ну хотя бы отравленного кинжала!

Ничего такого — только торт. Наверное, очень вкусный.

— Где бомба? — рявкнули на диверсанта контрразведчики, беря его, пока он не пришел в себя, в оборот. — Куда ты дел бомбу?

— Какую бомбу? Я не знаю ни о какой бомбе! Меня попросили занести торт.

— Торт?!.

— Ну да — торт.

— Кто попросил?

— Я не знаю. Я первый раз в жизни его видел! Честное слово!

Контрразведчики переглянулись. Как же они так лопухнулись-то? Ведь это же самое обычное дело, когда шпион посылает вместо себя на конспиративную квартиру какого-нибудь случайного прохожего, чтобы узнать, нет ли там засады.

И этот — послал!

И они поверили.

Потому что нельзя было не поверить. Вернее — невозможно! Из-за коробки!.. Кабы не коробка, они могли бы вести себя потише — запустили диверсанта в помещение и там без шума повязали бы его.

Но коробка!..

В коробке могла быть бомба!

Бомба могла взорваться!

Дом рухнуть!

Добропорядочные немцы погибнуть!

За что кто-то должен был бы ответить!

Они!

И надо им это, чтобы до конца дней своих жить на социале и выплачивать семьям пострадавших компенсации!..

Вот они и отреагировали. Причем именно так, как рассчитывал русский диверсант, пославший своей жертве кремовый торт. А сам — не пришел!

Где же его теперь искать?

— Вы сможете узнать человека, который вручил вам торт, если, к примеру, случайно встретите его на улице?

— Не знаю, неуверен, вряд ли, — засомневался арестованный. — У него было какое-то очень незапоминающееся лицо.

— Он говорил по-немецки?

— Да.

— Хорошо?

— Скорее нет, чем да. Он неправильно строил многие фразы, и у него был акцент. Мне кажется, вернее, я уверен, что он не был не немцем.

— А кем?

— Иностранцем. Может быть, русским.

— Почему вы так решили?

— Не знаю — но мне кажется, он — русский!

— Вы можете его описать?

— Я попробую… Среднего роста, пожалуй что метр семьдесят — семьдесят пять, немолодой, но и не старый, скорее лет сорока, чем пятидесяти, с бородой, такой небольшой, но ухоженной, в очках…

— А прическа?

— Прическа? У него был хвостик, знаете, такой, когда забирают волосы сзади.

Действительно, невзрачная личность.

— Где вы с ним познакомились?

— Это не я, это — он со мной! Я не хотел!

Он подошел ко мне в пивной…

Глава 30

Просьба была невинной — вручить подарок имениннице. И была весьма убедительной, потому что исходила от очень представительного на вид мужчины и подкреплялась деньгами. Тремя сотнями евро.

— Ваше лицо внушает мне доверие.

— Да?.. И что с того?

— Я прошу вас помочь мне, у меня безвыходная ситуация — сегодня у одной моей знакомой день рождения.

— Я очень рад.

— Я — тоже. Я должен поздравить ее — не могу не поздравить! Я ее десять лет поздравляю — каждый год во что бы то ни стало, день в день — это традиция, которую я не хочу, не могу прервать. Если сегодня она не получит подарок, она вообразит черт знает что. И заболеет. И, наверное, даже умрет, потому что у нее такая тонкая организация психики.

— Сочувствую, но я не понимаю, при чем здесь я?

— При том, что я хочу, чтобы вы поздравили ее вместо меня.

— Вы шутите?! Я не могу заявиться в дом к незнакомой, которой ни разу не видел, даме. И потом — почему бы вам не поздравить ее самому?

— Понимаете, ситуация весьма щекотливая… Дело в том, что именинница вышла замуж за человека, который меня знает и терпеть не может! Мне нельзя там появляться.

Ах вот оно в чем дело — тогда понятно… Соблазнил чужую жену, наставив мужу рога, а теперь, справедливо опасаясь, что его спустят с лестницы, посылает вместо себя другого.

37